Неточные совпадения
Настроенный еще более сердито, Самгин вошел в большой белый ящик, где
сидели и лежали
на однообразных
койках — однообразные люди, фигуры в желтых халатах; один из них пошел навстречу Самгину и, подойдя, сказал знакомым ровным голосом, очень тихо...
Каждое утро, в девять часов, Клим и Дронов поднимались в мезонин к Томилину и до полудня
сидели в маленькой комнате, похожей
на чулан, куда в беспорядке брошены три стула, стол, железный умывальник, скрипучая деревянная
койка и множество книг.
По начавшемуся уже воспалительному процессу тканей хирург, осматривавший беднягу, заключил, что необходима операция. Она была тут же произведена, после чего ослабевшего старика положили
на койку, и он скоро уснул, а проснувшись, увидел, что перед ним
сидит тот самый хирург, который лишил его правой ноги.
Сумасшедший между тем
сидел на своей
койке и, перестав курить, плевал по направлению доктора.
Вечером, перед чаем, когда все зубрили,
сидя на своих
койках, уроки к завтрему, юнкер Александров увидел Дрозда, проходившего по галерее, и подбежал к нему. Юнкер весь день томился, подавленный великодушием начальника.
Восемь без пяти. Готовы все юнкера, наряженные
на бал. («Что за глупое слово, — думает Александров, — „наряженные“. Точно нас нарядили в испанские костюмы».) Перчатки вымыты, высушены у камина; их пальцы распялены деревянными расправилками. Все шестеро, в ожидании лошадей,
сидят тесно
на ближних к выходу
койках. Тут же примостился и Дрозд. Он дает последние наставления...
Он
сидит на цепи, этак в сажень длиною; тут у него
койка.
Он молча
сидел на своей
койке и тачал сапог.
Слушатель его угрюмо и совершенно равнодушно
сидел на своей
койке, протянув по ней ноги, изредка что-нибудь мычал в ответ или в знак участия рассказчику, но как будто более для приличия, а не в самом деле, и поминутно набивал из рожка свой нос табаком.
«Меня за все били, Александр Петрович, — говорил он мне раз,
сидя на моей
койке, под вечер, перед огнями, — за все про все, за что ни попало, били лет пятнадцать сряду, с самого того дня, как себя помнить начал, каждый день по нескольку раз; не бил, кто не хотел; так что я под конец уж совсем привык».
На другой день, утром я
сидел в больничной палате,
на койке вотчима; он был длиннее
койки, и ноги его, в серых, сбившихся носках, торчали сквозь прутья спинки.
Я вошел, очутясь в маленьком пространстве, где справа была занавешенная простыней
койка. Дэзи
сидела меж
койкой и столиком. Она была одета и тщательно причесана, в том же кисейном платье, как вчера, и, взглянув
на меня, сильно покраснела. Я увидел несколько иную Дэзи: она не смеялась, не вскочила порывисто, взгляд ее был приветлив и замкнут.
На столике лежала раскрытая книга.
Бывают минуты, когда, размышляя, не замечаешь движений, поэтому я очнулся лишь увидев себя сидящим в кубрике против посетителей — они сели
на вторую
койку, где спал Эгва, другой матрос, — и
сидели согнувшись, чтобы не стукнуться о потолок-палубу.
Через полчаса смотритель сам зашел в больницу. Настя
сидела на полу и рыдала.
Койки все были заняты, и несколько больных помещались
на соломенных тюфяках
на полу.
И они ушли. Как-то ушли. Были, стояли, говорили — и вдруг ушли. Вот здесь
сидела мать, вот здесь стоял отец — и вдруг как-то ушли. Вернувшись в камеру, Сергей лег
на койку, лицом к стене, чтобы укрыться от солдат, и долго плакал. Потом устал от слез и крепко уснул.
На верхних и нижних
койках, болтая ногами, покуривая и смеясь,
сидела команда «Фитиля» — тридцать шесть хищных морских птиц. Согласно торжественности момента, многие сменили брезентовые бушлаки
на шелковые щегольские блузы. Кой-кто побрился, некоторые, в знак траура, обмотали левую руку у кисти черной материей. В углу, у бочки с водой,
на чистом столе громоздилось пока еще нетронутое угощение: масса булок, окорока, белые сухари и небольшой мешочек с изюмом.
В горенке была только
койка,
на которой она
сидела, над ней полочка с книгами.
Вон в этой маленькой каютке, рядом с той, в которой помещаются батюшка и Володя,
на койке сидит пожилой, волосатый артиллерист с шестилетним сынишкой
на руках и с необыкновенной нежностью, которая так не идет к его
на вид суровому лицу, целует его и шепчет что-то ласковое… Тут же и пожилая женщина — сестра, которой артиллерист наказывает беречь «сиротку»…
Больные два солдата и матрос проснулись и уже играют в карты. Матрос полулежит
на койке, солдаты
сидят возле
на полу и в самых неудобных позах. У одного солдата правая рука в повязке и
на кисти наворочена целая шапка, так что карты держит он в правой подмышке или в локтевом сгибе, а ходит левой рукой. Сильно качает. Нельзя ни встать, ни чаю напиться, ни лекарства принять.
В комнату сходились жильцы. Девушка-папиросница, нанимавшая от хозяйки кровать пополам с Александрой Михайловной, присела к столу и хлебала из горшочка разогретые щи. Жена тряпичника, худая, с бегающими, горящими глазами, расстилала
на полу войлок для ребят. Старик-кочегар
сидел на своей
койке и маслянисто-черными руками прикладывал к слезящимся глазам примочку.
На койке сидела согнувшись старуха в белом платке и темно-синем сарафане.
Вся
койка на том месте, где Серафима сейчас
сидела, покрылась сериями, билетами и закладными листами.
— Знаете что, Василий Иванович, — заговорил он раз под вечер,
сидя на краю
койки больного. — Вам не уйти с вашим характером от большого наказания… Вы это чувствуете… Недаром вы
на свою жизнь посягали. Одно средство, — продолжал он, — выиграть время и, быть может, совсем оправдаться — это… это…
Они подошли к находившемуся недалеко от двери окну, заделанному крепкой и частой железной решеткой. Каземат представлял собой просторную горницу с
койкой, лавкой и столом. За столом
сидел пленный мурза, облокотившись и положив голову
на руки. О чем он думал? О постигшей ли его неудаче, о просторе ли родных степей, а быть может, и об осиротевшей семье, жене и детях?
Только сосед
на кровати, толстый улан,
сидел на своей
койке, мрачно нахмурившись и куря трубку и, маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой.
Не успел капельмейстер щеки себе поскоблить — слышит, насупротив в команде крик, старший унтер-офицер истошным голосом орет. Побежал немец через дорогу, как был в мыле, в музыкантское помещение заскочил. Хочь и вольнонаемный начальник, скомандовал ему навстречу дневальный: «Встать, смирно!» Кто привстал, руками за брюхо держится, а кто так
на койке турецким дураком
сидит… Что такое?